Никита ИСАЕВ: «Функционирование единого экономического пространства требует полного пересмотра экономической политики государств, входящих в ЕАЭС»

– Никита Олегович, каким объединением, по-вашему, является ЕАЭС: политическим или же экономическим? И, соответственно, какая составляющая превалирует?

– Какую-то одну составляющую тут выделить нельзя. ЕАЭС – уникальное объединение на постсоветском пространстве. СНГ сейчас фактически недееспособно. Да ещё на стадии создания СНГ в него были заложены определённые перекосы: кто-то его рассматривал как наиболее спокойный вариант выхода из СССР, а кто-то – как реальное интеграционное объединение. Да и юридическая сторона соглашения была непроработанная. Длительное время Россия поддерживала близкие отношения со странами СНГ за счёт идеологии и финансовой помощи. Но потом прошла череда революций в Грузии и в Украине, некоторые страны поддались влиянию НАТО, было создано альтернативное объединение ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова). С таким фоном обе составляющие ЕАЭС крайне важны. В мире, где все стремятся объединиться в блоки, включая США, входящие в состав Транстихоокеанского партнерства, и Китай, пытающийся создать свою альтернативу – Зону свободной торговли АТР, одно отдельное государство теряет своё влияние. Времена раздробленности, когда каждый был сам за себя, прошли. Сейчас политический вес на мировой арене в немалой степени определяется долей в мировом ВВП, так что экономика и политика крепко связаны друг с другом.

– Какую стадию своей институционализации, на ваш взгляд, проходит ЕАЭС?

– ЕАЭС – довольно молодое сообщество, созданное в 2014 году. С учётом масштабов объединения, времени прошло ещё очень мало. Естественно, что ЕАЭС проходит только начальный этап институционализации. У юристов пока ещё возникает ряд вопросов о статусе ЕАЭС: является ли ЕАЭС международной организацией или международным интеграционным объединением; является ли ЕАЭС наднациональной организацией; каковы особенности права Союза и структура этого права. Найти ответы на эти вопросы ещё только предстоит, но сделать это необходимо для устранения конфликтов с национальным правом. Без этого институт Союза не заработает в полную силу.

– Как бы вы прокомментировали процессы, протекающие в ЕАЭС?

– Не скажу, что всё гладко, но процесс интеграции и взаимодействия идёт. Создан Евразийский банк развития, который уже в этом году окажет помощь Беларуси. Создана Евразийская экономическая комиссия, которая действительно работает над снятием ограничений и административных барьеров, помогает предпринимателям и прислушивается к их мнению. Но нам надо ускоряться. Туркмения, к примеру, обеспечивает 60% газа в Китае. Почему до сих пор у нас нет совместных проектов со странами ЕАЭС по экспорту газа в Китай? Формат экономического союза даёт отличные возможности для кооперации без лишней бюрократии, без многолетних переговоров об экспортных/импортных тарифах.

– Какие проблемы стоят наиболее остро перед странами-участницами евразийского экономического объединения?

– Функционирование единого экономического пространства требует полного пересмотра экономической политики государств, входящих в ЕАЭС. Свобода передвижения товаров, капитала, рабочей силы и услуг, энергетическая интеграция требуют пересмотра множества местных законов, кодексов, в том числе таможенного. Вступление в ЕАЭС, несомненно, меняет структуру внешнеторгового оборота. Такая глубокая интеграция – серьёзное испытание для экономических блоков правительств. Также проблемный вопрос стандартизации и сертификации продукции. К сожалению, 25 лет после распада Советского Союза дают о себе знать распадом инфраструктуры. В Киргизии, например, есть только две лаборатории по сертификации сельскохозяйственной продукции. А без этого в условиях отсутствия пограничного контроля не обойтись. Кроме этого необходимо решать вопросы сотрудничества предпринимателей. Сейчас зачастую торговые связи завязаны на отношения частников, а не юридических лиц, что ограничивает объём поставок. Вступление в ЕАЭС связано с некоторыми издержками, и их надо компенсировать в кратчайшие сроки путём развития взаимодействия предпринимателей.

– Возможна ли перспектива введения единой валюты ЕАЭС? И есть ли такая необходимость?

– Единая валюта, несомненно, упростит расчёты внутри ЕАЭС. Но на какую валюту перейти? Рубль сейчас не очень интересен – слишком нестабилен и зависим от нефти. Создавать новую валюту – были предложения создать «евраз» или «алтын» – дело очень сложное и рискованное. Опыт Европейского Союза показывает, что единая валюта – не всегда хорошо. У валюты появляется слишком много зависимостей от экономики каждой из стран, что будет оказывать дестабилизирующее воздействие. Есть альтернативный выход: развитие торгов на бирже (например, на Московской бирже) валют стран, входящих в состав ЕАЭС. Это позволит предпринимателям быстро и с минимальными издержками проводить конвертации, хеджировать свои риски.

– Сегодня довольно много говорят о сопряжении проектов ЕАЭС и Экономического пояса Шёлкового пути. Насколько реализуема подобная идея на данном этапе?

– Говорят много, но реализация в ближайшее время под сомнением. Фактически Экономический пояс Шёлкового пути – это альтернатива ЕАЭС, в которой Китай играет системообразующую роль. Экономический пояс – это проект КНР и направлен в первую очередь на экономическую выгоду Китая. Для него страны ЕАЭС – это лишь дополнительная площадка для сбыта своих товаров и транспортный коридор в Европу. Создание единого экономического пространства позволит Китаю выносить грязные производства на территорию соседних государств. Такие планы уже есть на Дальнем Востоке, и ничего хорошего это не сулит. Как показывает практика, китайцы не стремятся оставлять на территории России свою продукцию и использовать местную рабочую силу. Реализация Экономического пояса Шёлкового пути во многом противоречит интересам ЕАЭС.

– Что, по-вашему, происходит в Казахстане сегодня?

– Казахстан становится очередной одновременно и ожидаемой, и неожиданной проблемной точкой для России на постсоветском пространстве. Полагать, что 75-летний бессменный со времён Союза лидер не будет давать сбоев, очевидно, неверно. Тем более, в Казахстане не удалось сформировать переходные родственно-монархические форматы по примеру соседей из Таджикистана, Азербайджана и даже Беларуси. Неожиданно потому, что у Назарбаева поддержка населением на уровне 95%, зачищенное информационное и оппозиционное пространство, и одна из самых развитых экономических постсоветских моделей. И всё это пришло в движение совсем не тогда, когда можно было бы ожидать. Обычно движения начинаются после публикаций диагнозов из лечебных учреждений, отчётов о колоссальной безработице или дипломатических демаршей в отношении США или России. Сейчас в Казахстане некие силы пытаются «раскачать лодку», в которой находимся и мы, всё-таки союзники. Уверен, что ограничить интересы «качающих» лишь внутренними казахскими элитами безрассудно, поэтому смотреть необходимо и на Запад, и на Восток. Казахстан – один из самых удобных плацдармов и в экономическом контексте, и в политическом формате, и военном.

Источник: